Здравствуй Миша.
Сегодня я получила твоё безразмерное письмо, но оно совсем не плохо безразмерное (как платье в том магазине в котором я работала), оно очень замечательно безразмерное. Конечно я открыла конверт в лифте и очень долго доставала лист или даже листище! Миша, я подумала, что мы с тобой так по-разному пишем и думаем, хотя конечно было бы более удивительно если бы мы делали нечто одинаково, но я не знаю ,я была так удивлена недавно. Я уже довольно много рассказывал о тебе о моём учителе по-немецкому мне очень нравится как он преподает и всякое такое, но это не важно, просто сейчас я вижу его каждый день, а весной я видела его по три раза в неделю. Казалось бы, что я уже знаю, как он себя ведёт, как он двигается, как он говорит. Но недавно, вчера на самом деле, я была в его кабинете и мы разговаривали как раз о бизнесе-преподавании-немецком, и передо мной сидел совершенно другой человек, его лицо, когда наши глаза находились на одном уровне, было совсем не такое какое оно было в классе, например, возможно я не обращала внимания на его лицо в классе или между нами было слишком много расстояния, но его лицо, его движения, когда мы были так близко друг другу в пространстве делало из него особенного человека, которого я совсем не знаю. Я не знаю, быть может это не совсем понятно ,что я говорю, Миша, но можно долго-долго общаться с кем-нибудь и ты не обращаешь внимания близкого внимания на этого человека, то есть ты знаешь, например, что это такое-то или такая-то Игорь или Аня, и она любит Nick Cave и занимается живописью? и ходит в timberland? и тебе нравится этот человек? и тебе с ним интересно? и тебе кажется? что ты знаешь его? и вы много разговариваете. Но потом вдруг кажется, что совсем не знаешь этого человека и человек это не только то, как он выглядит или что любит или как двигается. Наверное это правда, Миша, что у каждого человека есть поле и тебе хорошо или плохо в поле этого человека. Я подумала, что совсем редко близко смотрела на людей с которыми мне хорошо. Они просто идут рядом сидят позади или впереди, можно даже дотронуться до этих людей, держать их за руку, но почти никогда не знаешь, как двигаются губы этого человека, когда он говорит слово здравствуй. Я подумала, что наверное действительно посмотреть на человека можно лишь тогда, когда он спит. Ещё, Миша, я совсем не знаю какой ты. Мы совсем ничего не знаем друг о друге и это гораздо больше, чем то, насколько открыта форточка или кто с какой скоростью ходит. Миша, в нас столько много, в каждом из нас. Я хотела бы знать о тебе больше, мне нравится узнавать о тебе, Миша, и я думаю, что действительно нельзя заключать компромисс самим собой и говорить себе, да меня очень раздражает, что он или она первым делом, когда приходит домой, включает телевизор. Но ведь это не так страшно, этот человек не включает же сразу и телевизор и радио, и не одевают ко всему прочему walkman. Всего лишь телевизор! Да возможно телевизор — это не так страшно. Но может быть много-много телевизоров, и одному человеку становится плохо с другим. Я знаю людей, которые начинали что-то делать вместе по принципу «Да мне что-то не очень нравится, но ведь меня любят» или по-другому принципу, наверное это и есть синица в руках. Кстати выражение «Лучше синица в руках, чем журавль в небе» очень дискриминационное, ведь синица это как бы птица женского рода/пола, а журавль — мужского. Наверное феминисткам России стоило переделать это выражение, например, «лучше воробей в руках чем журавль в небе» или «лучше синица в руках, чем цапля в небе», хотя крылья, ноги, главное — хвост. хотя это был милый мультфильм, но всё же злой, особенно, когда птица (Я не знаю что это была за птица) пугала бедного страуса и выдёргивала у него из хвоста перья.
Уммм, неужели рождённые ползать летать не могут? Мне кажется, что вся это глупости, можно тогда твердить и твердить себе, что ты просто не можешь что-то сделать, а потом просто умереть. Хотя не знаю, мне кажется, так скучно жить когда не хочешь что-то получить или добиться. Миша, и хотя это трудно и тяжело что-то пытаться сделать, но это интересно и это так важно. Да, кстати, за Буревестника я получила четвёрку, потому что мне даже сейчас не нравится выражение «глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах только смелый Буревестник! Ура! бред! А пингвины так славно заботятся о своих маленьких пингвинятах. Горький всё же считал, что крылья — самое главное. Я подумала, Миша, что я совсем мало знаю о разных птицах, то есть, они живут так совсем рядом и мы совсем никогда не думаем друг о друге. К нам на балкон некоторое время прилетал голубь, но теперь он не прилетает. Он так громко курлыкал как двигатель.
А еще в Cleveland очень много канадских гусей, они очень любят пересекать дороги, и ты должен остановиться, и пропустить всех гусей, то есть стоит 10 машин и ждут пока гуси медленно-медленно, а они действительно очень медленно и даже гордо переходят дорогу, перейдут на другую сторону. В мою сестру однажды врезалась машина, когда моя сестра затормозила чтобы пропустить гусей канадских. Миша, я не знаю, я пишу тебе письмо и я хочу сказать тебе, что я люблю тебя, Миша, сегодня я ехала домой и я слушала радио, которое принадлежит студентам одного из университетов Кливленда. Один мальчик на этой радиостанции имел большие проблемы в произношении Einsturzende Neubauten и я ехала и смотрела на небо? хотя это не очень рационально? смотреть на небо? когда ведёшь машину? но тем не менее у меня есть даже airbag, и у Thom Yorke есть песня про airbag.
И я смотрела на небо на котором совершал самоубийство самолёт? точнее даже не сам самолёт? а хвост самолёта — он падал с неба на землю. А ещё на небе были облака и они плыли куда-то? но было такое ощущение? что облака стоят на месте? а хвост от самолёта постоянно падает? как стрелка на спидометре? казалось? что он что-то отчитывает? но, Миша, я даже не хочу думать, что он мог отсчитывать, я совсем не хочу любить цифры. В маленьком принце был человек на своей планете, который говорил, что он очень занятой человек, он очень занятой человек, он складывал цифры. О это так страшно, Миша, а ещё сегодня 16 июня и мы знаем друг друга Миша — 4 месяца и 6 дней. Ну какая разница! Когда я думаю о том сколько дней мы знаем друг друга, сколько дней идут письма, сколько ты…. у меня возникает такое неприятное ощущение внутри. Я не знаю, я думаю, что я совсем не спокойный человек. Сейчас я точно не спокойна. Просто всего вокруг так много и даже нужно делать выборы и принимать решения. И действовать. Миша, мне кажется, что этого человек очень боится и ему нужны даже самые простые подтверждения, слова друзей, надпись где-нибудь в книге, что кто-то уже так поступал, что это правильно, что это нужно сделать. Вообще то как человек живёт на 99,9999% зависит от того общества, окружения в котором он живёт. Был такой опыт. Одного человека, подопытного, поместили в группу из десяти людей, которые выглядели умными- разумными. Эти люди знали об опыте. Группе людей показали палки 1, 2, 3 и просили сказать какая палка самая длинная. Подопытного человека спрашивали самым последним, и все 10 человек до подопытного говорили, что самая длинная палка — это третья, самая короткая, и подопытный человек в большинстве случаев тоже говорил, что самая длинная палка — третья. А если он всё же говорил, что правильный ответ — номер один, то он говорил это весьма сомневающимся голосом.
Интересно, что бы сказал ты, Миша. А ещё у Николая Рериха есть рассказ, он кажется называется «Письмо», он очень страшный, он об очень многом, но одна его сторона о том, что оригиналы картин художника принимали за копии, причём довольно слабые копии, и художник не мог доказать, что это оригиналы, хотя лишь некоторое время назад эти же люди видели эти же картины, точно те же самые, они восхищались ими, и это было так безысходно для меня, и ничего нельзя было доказать, очень безысходно и страшно. Миша, ты знаешь, мне так много хочется тебе рассказать, я не знаю, мне интересно с тобой, и я думала, что некоторое время назад нам было немного тяжело, сейчас нам хорошо и я совсем не знаю что будет. Когда ты получишь это письмо, Миша, ещё я не знаю, что вообще будет и наша любовь, Миша, она такая, я не знаю.. О, это вся та же моя любимая фраза. У нас совсем нет того, что есть у людей, которые живут через две или даже три, или даже семь остановок. У нас их намного больше, остановок. И если ехать на автобусе с большими рюкзаком или с моим кирпичным рюкзаком и твоим чемоданом, то это не очень удобно, и люди будут говорить, что заходя вообще в транспорт нужно снимать рюкзак и уступать место. А ещё нужно стоять подальше от человека с селедкой, но если мы будем стоять подальше от человека с селедкой, если ты и я будем стараться отодвигаться как можно дальше , мы, Миша, можем оказаться где-то вместе. И мы должны оказаться где-то вместе. Миша, милый мой Миша.
Саша.
16 июня 1999 года
